Перед вами подборка отрывков из писем Николая Ивановича Рыленкова к Адриану Владимировичу Македонову 1955–1969 годов. 

Их знакомство произошло в 1930 году. Вместе с Твардовским летом этого года Македонов гостил в деревне у Рыленкова, в то время председателя местного сельсовета Николай Иванович позже вспоминал: «Я по целым дням пропадал в плотничьих и полеводческих бригадах, а вечером уводил друзей за околицу деревни, и мы допоздна бродили по окрестным полям и лугам <…>. Твардовский читал новые главы поэмы “Путь к социализму”, <…> мы много спорили – по-юношески горячо, задиристо, но без обид». [6; с. 8]. Через несколько лет литературные споры развели их в разные стороны, а в 1937 году, когда Македонов был репрессирован, общение прервалось почти на 20 лет. 

После освобождения из лагеря Македонов еще несколько лет продолжал жить и работать в Воркуте, но страстно мечтал вернуться в литературу.  Наравне с Исаковским и Твардовским Рыленков постарался ему в этом помочь. Именно при его поддержке в 1960-м году в Смоленске вышла первая книга Македонова «Очерки советской поэзии», которая открывается статьей о «смоленской» поэтической школе. 

В 1955 году между бывшим зеком и ответственным секретарем Смоленского отделения ССП завязалась дружеская переписка, длившаяся до конца жизни поэта. Рыленков регулярно присылал Македонову свои стихи, делился литературными впечатлениями. В 1956 году на свой воркутинский адрес критик получил сборник «Стихотворения и поэмы», в который вошли лучшие произведения Рыленкова за тридцать лет. Порадовавшись творческим удачам товарища, Македонов был огорчен тем, что критика писала о нем мало и явно недооценивала. Итогом размышлений стала рецензия «Черты новаторства», которая благодаря Исаковскому смогла увидеть свет в центральной печати [4]. Творчеству Рыленкова Македонов посвятил не одну работу, многие из них до сих пор сохраняют свою актуальность. 

В ноябре 1975 году Македонов, желая поддержать зарождавшуюся традицию «Ученых записок» Смоленского государственного педагогического института, предложил редколлегии, а точнее Александру Александровичу Палшкову – старшему преподавателю кафедры литературы, директору Литературного музея института, опубликовать подборку отрывков из писем Рыленкова к нему. Он рассматривал ее как «документальное» приложение к своим воспоминаниям о поэте [1]. Македонов постарался отобрать только самые важные фрагменты, которые позволяют увидеть разные грани личности Николая Ивановича. Фамилии влиятельных особ, критически упомянутых в письмах поэта, он из опасения заменил криптонимами (по его словам, чтобы они не смогли «чем-то напакостить Рыленкову и после его смерти» [2; л. 13]). 

Тем не менее редколлегия настаивала на ряде изменений, о чем сегодня мы можем узнать из переписки Македонова с Палшковым. Машинописная копия подборки, хранящаяся в архиве музее, содержит многочисленную редакторскую правку. Македонову было предложено изъять отдельные фразы, абзацы или даже полностью отрывки писем. Последнее, к примеру, касалось 6-го, 26-го и 29-го фрагментов. Суровая оценка Рыленковым роли А. Фадеева в 4-м письме, статьи Владимира Ф. в 35-ом письме, статьи Д. Старикова в 38-м письме и т.п. тоже рекомендовались к снятию из публикации. С некоторыми сокращениями Македонов готов был согласиться, против других выступал. Главным принципом публикации историко-литературного документа для него было стремление к истине. «Бывают конъюнктурно-необходимые купюры, – убеждал он Палшкова, – но нужно стараться свести их количество к минимуму и не допускать купюр, которые исказили бы общий облик документа. Тем более, когда речь идет о такой фигуре как Рыленков. И тем более, когда прошло уже много лет, и то, о чем говорится, принадлежит уже истории и науке, которая должна действовать по принципу: “тут ни убавить, ни прибавить” <…> Я не против сокращений, но против таких сокращений, которые могут исказить облик Н.И. в его письмах. Если редколлегия сборника будет настаивать на таких купюрах, то прошу просто вернуть мне первый экземпляр, а второй оставить в музее. Прошу не обижаться на это, так сказать, маленькое условие нашего сотрудничества» [2, л. 14, 15]. Македонов не уступал в принципиальных для него моментах. Так, он хотел подчеркнуть широту и многогранность литературных вкусов Рыленкова, его внимание к новым явлениям поэзии, к молодым авторам. Он рассчитывал, что из писем поэта станет ясно, насколько прекрасно тот сознавал свои литературные возможности, задачи, каким видел главное направление своего творческого пути. Македонов был уверен, что благодаря письмам читатели смогут убедиться в целостности жизненной и идейно-творческой позиции Рыленкова, его исключительной доброжелательности, способности радоваться успеху товарищей, прислушиваться к их мнению даже в тех случаях, когда он не был с ними согласен. По этой причине он возражал и против намерения редколлегии изъять из публикации некоторые лестные оценки Рыленковым его творчества. «“Похвалы” Н.И. моим статьям или письмам, – пояснял Македонов Палшкову, – оставлены мною не для того, чтобы ими похвастаться, а для того, чтобы показать его внимательность и отзывчивость к мнению товарища; показать также, что, в определенные периоды своей жизни, он особенно ценил теплое слово. Показать, наконец, его солидарность с определенными литературными позициями. Я оставил лишь очень небольшую часть такого рода “похвал”. Но если это все же чем-то смущает редакцию, то я согласен с предлагаемыми Вами дополнительными сокращениями в отрывках 20 и 52, но не считаю нужным сокращать начало письма 9, так как оно многое показывает в самом Рыленкове – ведь речь шла о письме человеку, который тогда, в начале 1958 г., еще жил в Воркуте и только начал возобновлять, после долгого перерыва, свою литературную работу» [3; л. 21]. 

По неясным причинам этот интересный материал, позволяющий глубже взглянуть и на личность Рыленкова, и на его взаимоотношения с Македоновым, и на литературную ситуацию в стране в 1950–1960-е годы, не дошел до читателя. В ноябре 1977 года Македонов интересовался у Палшкова судьбой «Ученых записок», где должны были появиться письма Рыленкова. Свой ответ директор Литературного музея, в отличие от других писем к Македонову, в архивном фонде не оставил.

В настоящий момент только три письма поэта к Македонову, относящиеся к 1956 году, опубликованы. Они вошли в сборник «Насущный хлеб поэзии» (1989). Отрывки двух из них Македонов включил в подборку, отправленную в «Ученые записки». Письмо, которое в 1970-е годы он не собирался предавать гласности, касается двойственной оценки Рыленковым поэмы А.Т. Твардовского «За далью – даль», отдельными главами выходившейся в 1950-е годы и еще до конца автором не отредактированной, а также стиля других произведений поэта [5; с. 359–360].      

Данная публикация позволяет впервые познакомиться с отрывками из 54-х писем Рыленкова, которые адресат решился обнародовать сорок с лишним лет назад, причем сохраняя его первоначальный замысел. 

Литература:

1. Македонов А.В. Николай Рыленков и его «Снежица» // Добрая душа: Книга о Н. Рыленкове. Воспоминания, стихи, статьи, рецензии. М.: Советская Россия, 1973. С. 142–204. 

2. Македонов А.В. Письмо к А.А. Палшкову от 19 ноября 1975 года // Архив Литературного музея СмолГУ. Ф. 10, ед.хр. 4., п. 1, л. 13–15.

3. Македонов А.В. Письмо к А.А. Палшкову от 28 ноября 1975 года // Архив Литературного музея СмолГУ. Ф. 10, ед.хр. 4., п. 1, л. 21. 

4. Македонов А. Черты новаторства // Литературная газета. 1957. 23 июля. С. 3. В дополненном виде статья вошла в альманах «Литературный Смоленск» (1957. Кн. 16. С. 314–320). 

5. Рыленков Н.И. Насущный хлеб поэзии: размышления, заметки, письма. М.: Советский писатель, 1989. С. 359–360.    

6. Рыленков Н.И. Страницы жизни // Рыленков Н.И. Избранная лирика. 1926–1964. М.: Московский рабочий, 1965.